Война убивает и старых, и малых, солдат и женщин, уничтожает без разбора не только всё живое, но и все, что создано человеком и природой.
Все, кто развязывает войны, нелюди. Допускать их к власти нельзя, так как они преступники.
Помню, как все радовались, что отец с белофинской войны вернулся живым и невредимым. Вскоре умерла мама, и я остался с бабушкой. Через некоторое время бабушка попала под трамвай, и я остался с теткой, сестрой отца. Помню, как 22 июня 1941 г. плакали все женщины, а мужчины, целуя женщин и детей, уходили с вещами и документами на какой-то сборочный военный пункт, где их сажали в теплушки и отправляли, как все говорили, на войну с немцами. В первый день войны призвали и моего отца, хотя он имел бронь, так как был шофером секретаря обкома. Но он бронью не воспользовался и уехал на фронт. В 1942 г. часто слышал, как женщины с тревогой говорили, что немцы наступают на Воронеж, и что выращен очень хороший урожай хлебного зерна, а потом видел сплошной черный дым на юго-западе Воронежа и запах хлеба. Все говорили, что это жгут хлеб, чтобы он не достался фашистам.
И через некоторое время в Воронеже начались уличные бои. Немцам не удалось овладеть ж/д вокзалом, районом Чижовки и левым берегом, где находился авиационный завод, выпускавший Илы, и другие стратегические заводы. В январе 1943 г. г. Воронеж был полностью освобожден. Центр города, где шли постоянные уличные бои, был полностью разрушен. Мы, дети, не совсем понимали, что смерть нас подстерегала на каждом шагу, в любом месте, в любое время. Мысленно понимая, что наши родные воюют с лютым врагом, старались хоть чем-то помочь нашим солдатам и раненым в госпиталях. Мы жили недалеко от авиационного завода, который немцы, пытаясь уничтожить, бомбили днем и ночью. К счастью, одна немецкая бомба, хотя и попала в угол дома, не взорвалась, вторая огромная упала рядом с домом и тоже не взорвалась. Воздушные бои за завод велись прямо над нашим домом, и мы видели, как наши самолеты 2-3 раза врезались в фашистскую авиаармаду и, рискуя собой, заставляли немецкие самолеты сбрасывать бомбы, где попало, но все равно фашисты бывали сбиты, к сожалению, сбивали и наши самолеты. Мы бежали вместе с женщинами к месту приземления на парашютах как наших, так и немецких летчиков. К нашим летчикам, чтобы помочь, а немецких летчиков уже не находили, если опаздывали наши солдаты. Ненависть к фашистам была бескрайней, ведь у всех кто-то был на фронте и воевал с немцами или их сателлитами, а некоторым уже и похоронки приходили, или мужья инвалидами возвращались. Но все, кто мог, работали для фронта, для Победы.
После освобождения Воронежа мы, ребятишки, помогали нашим военным находить в развалинах неразорвавшиеся бомбы, снаряды, мины. Находили и сообщали в комендатуру, где прячутся дезертиры. Был случай, когда находили и прятавшихся раненых немцев в развалинах домов. Некоторые ребята, что постарше, награждались, мы были за них рады. И все же наш дом война не обошла. Одна стена со стороны боев была разбита миной, и в этот просвет затащили орудие, которое вело огонь по немцам. В это время мы жили в блиндаже. Дважды нас пытались эвакуировать, но неудачно. В первый раз немцы разбомбили станцию, где было в основном мирное население. И после этой бомбежки я потерял дар речи и не мог говорить (со временем через заикание речь восстановилась), второй раз куда-то эвакуировали, но это было перед освобождением Воронежа, и мы быстро вернулись обратно. Тётка ушла добровольно на фронт, и больше мы ее никогда не видели. После ранения под Курском отцу дали отпуск, и он, как я потом узнал, просил, чтобы соседи, у которых своих детей было по 5-7 человек и тех, кто разместился в оставшейся части нашего дома, присматривали за мной. Но, так как рос я ребенком неугомонным и лез туда, куда не нужно детям лезть, присматривать за мною было трудно. Годы с 1943-1944 для меня были самые трудные, т.к. с едой было плохо, с одеждой совсем плохо, но у меня был дом, и мы, ребятишки, у кого не было матерей, а отцы были на фронте или уже погибли, собрались у нас в доме. Питались и обогревались, как могли, некоторые опухли от голода. Но, слава Богу, ребятишки все остались живы. Особая благодарность женщинам и их детям, которые сами ели выживали, но, чем могли, делились и с нами, как нас тогда называли, с беспризорниками. В 1945 году жить стало лучше. Нас, беспризорников, одели в американские детские одежды, иногда не по росту. Но мы уже были одеты. Нас прикрепили к столовым ремесленных училищ, солдатским столовым, и мы уже зажили, как считали тогда, хорошо. А вскоре, 9 мая, утром мы проснулись от стрельбы, шума, гама, играли гармошки. Все плакали и смеялись, повторяя одно слово «Победа». Вскоре по демобилизации вернулся мой отец. Все стало входить в нормальное русло, хотя 1945-1946 годы были еще очень тяжелые, но главное, мы выжили, а впереди маячило светлое будущее. А дальше, как у всех, школа, мореходное училище, Одесский институт инженеров морского флота, работа по специальности, семья. Мы, дети войны, никогда не отказывались ни от какой работы, мы шли туда, где мы были нужны, не спрашивая, сколько нам будут платить. Мы жили прекрасной жизнью, у нас всегда была работа и большое окружение надежных друзей.
Краткая биография
Я, Усов Владимир Дмитриевич, родился 28.12.1936 г. в г. Воронеж. После школы в 1953 г. поступил в Астраханское мореходное училище, которое окончил в 1957 г. В 1965 г. окончил Одесский институт инженеров морского флота. Работать начал с января 1958 года – 3, 2, старшим помощником капитана, и.о. капитана в Каспийском морском рейдовом пароходстве (впоследствии Астраханское управление морского флота «Каспар»). В 1965 г. откомандирован в Эстонское морское пароходство, где работал 2, старшим помощником капитана и и.о. капитана. В 1970 г. был откомандирован в Астраханское управление «Каспар». Работал капитаном на танкерах. В 1971 г. назначен начальником нефтеагенства, в 1973 г. — заместителем начальника Астраханского управления «Каспар». В 1975 году откомандирован в «Судоимпорт» для работы в Финляндии. С конца 1976 года назначен капитаном ледокола. В 1977 г. — начальником Астраханского мореходного училища. В конце 1988 г. откомандирован для работы в Аргентине. С 1991-1992 гг. работал в администрации Астраханской области. С конца 1992 г. — директор ООО ПКФ Агентской фирмы «Флот».
Звания: капитан дальнего плавания, почетный работник морского флота, заслуженный работник транспорта РСФСР.
Награды: три ордена и многие медали (государственные и ведомственные).
Женат, двое детей, внуки и правнуки.
Неоднократно избирался в городские и районные советские и партийные органы.
Мой отец
Усов Дмитрий Васильевич (1911-1995). Тракторист, шофер с 1934 года.
С первых дней белофинской компании был призван в армию и прослужил с 1939 г. до окончания войны. Участник боевых действий. После войны возвратился в г. Воронеж и работал шофером до призыва в армию 22 июня 1941 г. Он был немногословен, очень любил свою работу, дом, семью, которую он создал после демобилизации. О войне мы с ним не говорили, так как оба знали, что это такое. Но из его разговоров с фронтовиками понимал, что он служил в специальных войсках. О его службе я узнал больше из газет, чем от него. Отец надевал награды в день выборов и 9 мая. Служил он честно, об этом говорят боевые награды. Знаю по обрывкам разговоров с фронтовиками, что ему пришлось в начале войны вывезти из занятых немцами территорий какие-то секретные документы и вернуть нашему командованию, что с переодетыми в немецкую форму советскими офицерами ездил на выполнение каких-то заданий, в том числе по разминированию мостов для прохождения наших танков. Когда была необходимость, под бомбами и снарядами доставлял войскам боеприпасы и питание. Попадал под бомбежки и артобстрелы, под огонь фаустников и снайперов, но остался жив. Одну фразу я услышал случайно: «Вместо плена я всегда берег последний патрон для себя». Отец, участник боевых действий за Берлин, подвозил боеприпасы для штурмовых групп, которые брали Рейхстаг. А после его падения расписался на нем. Участник встреч солдат на Эльбе. За участие в боевых действиях имел боевые награды. Но я помню две награды, которые не видел вместе ни у кого – это два нагрудных знака «Отличный шофёр Советской Армии» и «Отличный дорожник Советской Армии». Звание у отца было ефрейтор, но почему у него был личный наган, до сих пор не знаю. В самые критические дни во время Курской битвы вступил в ВКП(б) и до конца жизни оставался коммунистом. После окончания войны и демобилизации до 1990 года работал шофером. Имел много поощрений и получил две награды: медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и от министра транспорта грузовой автомобиль ЗИЛ, который передал заводу, где работал. Никогда, нигде не отдыхал, а только работал, работал и работал. Он рано уходил и поздно возвращался. Была уже новая семья, дом, сад, живность. Любил очень автотехнику. Свой автомобиль разбирал до винтика и собирал вновь. Ежегодно 9 мая рядом живущие фронтовики собирались у отца в доме, и за стаканом водки шли интереснейшие воспоминания о войне. Моя задача была сидеть где-нибудь, не мешать им, и слушать, слушать, слушать. Жалко, что не было аппаратуры, которая есть сейчас, очень много мы потеряли из жизни настоящих фронтовиков, память не может все сохранить. Во время последней встречи отец сказал: «Приглашают в Москву, какую-то награду получить, не знаю ехать или нет». Через некоторое время 9 марта 1995 г. отца не стало. Он умер от обширного инфаркта в санатории для ветеранов, куда уговорили его поехать отдыхать и подлечиться. Я был на похоронах. Его похоронили на кладбище в сосновом бору со всеми воинскими почестями.
***
Великая Отечественная война отняла жизнь у 26-28 млн. человек. Точно еще никто не подсчитал, да и вряд ли подсчитают. Мы победили потому, что все знали, за что воевали, и лозунг был один «Все для фронта! Все для победы!». Мы до сегодняшнего дня не знаем точно, сколько пропавших без вести. Это люди, совершившие подвиги. Они бросались под танки с гранатами, шли на таран, погибали, отстреливаясь до последнего снаряда и патрона, умирали в рукопашном бою. Совершали подвиги, попав в плен по ранению, контузии. И те, кто работал в плену, боролись за нашу победу. Они делали бомбы и снаряды, которые не взрывались. Самолеты, которые падали, танки, которые останавливались и т.д. Но были и такие, которые сдавались в плен добровольно, служили фашистам (иногда изменив фамилии), и не только воевали против советских воинов, были карателями и предателями, отступали вместе с фашистами. Оказывались в США, Канаде и Европе или оставались на освобожденных территориях, чтобы вредить. Многих разоблачали, но не всех. А вот несколько примеров героизма наших солдат, которых я видел и слышал.
Ковалев Григорий. Он работал на астраханском рыбокомбинате, по-моему, электриком. Никого из родных у него не осталось. Водитель-механик, танкист, имел несколько орденов Красного Знамени, участник Орловско-Курской битвы. Он рассказывал, как трижды горел в этой битве. Били фашистов, но сами получали ранения или горели. Того, кто уцелел, сажали в другой танк и в бой. Так могло повторяться трижды. Он говорил, что если видели истребителей танков или фаустников, то первоочередной задачей было их уничтожить (или они тебя уничтожат).
Я лично видел воздушные бои, они проходили над нашим домом. И когда кончался боезапас, наши летчики шли на таран. Мы, дети, хотели быть такими же смелыми как наши летчики и танкисты. Особенно я любил слушать фронтовиков, в основном, танкистов, которые собирались у отца в нашем доме. Жалко, что тогда не было записывающих устройств, а наша память, к сожалению, не может все помнить. После этих встреч я иногда спрашивал отца, почему у дяди Вити Панкова так много наград, а он не герой. Отец говорил, что дядя Витя воевал на танке – спасателе, которого у немцев не было. Он вытаскивал наши поврежденные танки с поля боя. Немцы очень охотились за такими танками, но взять их им не удавалось. За свои подвиги весь экипаж награждался орденами. Это была очень опасная служба.
Еще я спрашивал отца о дяде Васе Коренькове: «Как же так? Уходил на фронт рядовым (тракторист, шофер), а после войны возвратился в звании капитана и тоже имел множество наград. Отец отвечал: «Так воевал и все получил по заслугам.
Дети войны, которые ее пережили, многое могли бы рассказать. 23 апреля 2016 года на II Съезде Общероссийской общественной организации «Дети войны» была хорошо организована большая выставка. Книги о детях войны выставили почти 40 регионов. Некоторые организации «Дети войны» работают в тесном контакте с городскими и областными властями, проводят совместные мероприятия, выпускают газеты и листовки. Около 20 регионов уже приняли закон «О детях войны». К сожалению, федеральный закон «О детях войны» пока не принят. А ведь дети войны — это часть истории нашей страны, и от этого никуда не уйдешь.
Председатель правления АРО ООО «Дети войны», Усов В.Д.
P.S.
Война не обошла многие семьи. Не обошла она и нашу семью. Не вернулся живым брат отца, Андрей Васильевич. Когда немецкие танки прорвались под Лугой и шли на Ленинград, артиллерийское училище, от начальника до курсанта, подняли ночью по тревоге и бросили на ликвидацию прорыва. Танки немцев были остановлены, но до сих пор не знаю, кто остался в живых. Жена и сын Андрея Васильевича пережили блокаду Ленинграда.
Сестра отца, Мария Васильевна, пропала где-то на Севере. Остальные два брата, Иван Васильевич и Александр Васильевич, дослужились до подполковников. В настоящее время вся семья участников войны ушла из жизни. О них, как и обо всех фронтовиках, можно много писать. Но преданность Родине и великий патриотизм ушел с ними.
Фото
