Мне очень хочется рассказать о моих уникальных родителях. Возможно, в этом сумбурном повествовании переплетаются воспоминания о маме и о папе. Они оба участники ВОВ.
Папа, инвалид Великой Отечественной войны, родом с астраханской земли, Володарского района. Мамочка родом из Башкирии, но с ним в астраханском крае прожила 56 лет.
Всё рассказать невозможно. Но очень хочется о них вспомнить в День Победы, к которому они имели, по праву, прямое отношение.
Папочка, Есетов Сагингали Джунусович, родился в 1920 году в селе Сизый Бугор Зеленгинского района Сталинградской области (тогда так было, потом переименовали в Володарский район Астраханской области). В 21 год его забрали на фронт, где в 226 отделении пулеметной батареи он принял присягу, был командиром отделения.
Шли ожесточенные, победные наступления наших войск. Участвуя в боевых действиях, получил три ранения, и все в область головы. Первое ранение под Сталинградом, второе в боях Курско-Орловского направления и третье при Киевском наступлении.
Имеет множество орденов и медалей, в том числе:
- «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.»;
- «За оборону Сталинграда»;
- орден Славы III степени;
- орден Отечественной войны I степени.
Так как весь народ встал на защиту страны, в первые послевоенные годы никто не рассказывал, не акцентировал внимание на случаях, происходящих на войне. Может, не хотелось вспоминать, больно и тяжело было… Это уже позже, когда всё более-менее «успокоилось», родители стали вспоминать. Конечно, я жалею, что серьезно не интересовалась. Сначала юношеский максимализм, потом жизнь закрутила-завертела.
Но в силу своей любознательности, успела о чем-то спросить, поинтересоваться, запомнить. А сейчас родителей уже нет. Просматривая все их документы, ордена и т.д., мне стыдно за своё малодушие, эгоизм и невнимание.
Папа, конечно, тоже отрывками вспоминал про все эти ужасные бои. В частности, как они перебирались через какую-то реку…. Хорошо, что умел плавать этот волжский паренек! Кто бродом, кто на плоту, кто, держась за бревно…. Ведь многие даже плавать не умели. Ужас! Кругом все свистит, строчит, взрывается, кричит, шумит, стонет… Невозможно! Не давали головы поднять, кто, где…? Папа всегда, очевидно, проанализировав, говорил: «Хорошо, что все мои ранения в голову, а не в ноги, уползать легче».
У папы было два касательных ранения в голову: в лоб — при Сталинградской битве, в темечко — в г. Усмань при Курско-Орловском наступлении. Он мог уползти, так как были ноги. «Чтобы не попасть в плен», — как он говорил. Только представьте! Он не смерти боялся, а боялся попасть в плен!
Третье тяжелейшее ранение произошло в область головы в 1943 году при Киевском наступлении, где ему снесло нижнюю челюсть. Он перенес несколько тяжелых уникальных операций. В 411 эвакогоспитале, в 4623 Военном эвакогоспитале в Москве и в 1217 Военно-челюстно-лицевом госпитале в Иркутске, где работала медработником мамочка Есетова (Чанышева) Магрифа Асмандияровна, там они и познакомились, и прожили свыше 59 лет.
Папочка говорил: «Спасибо, что в момент ранения крикнул «Ура! За Родину! Ура! За Сталина». Когда открыл рот, пуля срикошетила ему в нижнюю челюсть. А вот, если в этот момент рот был бы закрыт, снесло всё лицо.
У нас на тему военных лет есть уникальные, в прямом смысле этого слова, фотографии, которые в свое время сделал военный корреспондент, журналист Карака. Эти фотографии в 60- х годах демонстрировались в Астраханском медицинском институте, где учился мой старший брат. На них результаты уникальных операций, которые во время войны делались в госпиталях. Уму не-по-с-ти-жи-мо!!! Хранились они в папином военном планшете вместе с документами мамы и папы и полевой папиной бритвой из латуни.
Наша мамулечка, Чанышева (Есетова) Магрифа Асмандияровна, родилась в 1919 году в дер. Шигайкулбаш Буздякского района Башкирии.
В армию её забрали в июле 1941 года из Стерлитамакской области БАССР в качестве медицинского работника. Мама, участник Великой Отечественной войны с 01.08.1941 по 20.10.1945 года, потом демобилизация. Сначала повезли в Воронежскую область в г. Острогожск. Потом в г. Иркутск, где базировался Военный челюстно-лицевой эвакогоспиталь № 1217, в котором она служила старшей хирургической сестрой 2-го отделения и оперировала, «латала» раненых. Туда же в 1944 году привезли с ранением в челюсть нашего папу, Есетова Сагингали Джунусовича.
Мама тоже имеет ордена и медали, в том числе:
- «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.»;
- орден Отечественной войны II степени.
В боевых действиях она не участвовала. Но с полей сражений в Воронежской области сопровождала раненных и больных бойцов.
Я, дочь, будучи малышкой, хорошо помню, как играла с маминой военно-полевой брезентовой сумкой с санитарным красным крестом, меня завораживали интересные шприцы, миниатюрные стерилизаторы, пластмассовые аптечные весы с дозировкой, хирургические инструменты (скальпель, хирургические ножницы), медицинские книжки. Поэтому я и решила тоже стать медиком. В сумке были и щипцы для завивки волос (их накаливали на керосинке или керогазе). У мамы до войны были великолепные длинные волосы ниже пояса. Но в армии запрещалось иметь длинные волосы, чтобы предотвратить педикулез. А ведь в молодости всегда хочется быть красивой и поддерживать завивку.
Мамочка была рукодельницей, она перешила мне свою гимнастерку с юбкой, а в году 46-ом свою и папину шинели — в пальто для меня и моего старшего брата. Брат также заправлял свою школьную форму папиным военным ремнем с бляхой с советской звездой. А еще я носила мамины военные хромовые сапожки с небольшим каблучком.
Мамочка была классным медработником с трудовым стажем свыше 40 лет, членом КПСС с 49-го года.
Особая история: она мне в 89 лет ставила капельницу в домашних условиях (операцию по смене хрусталика ей сделали в МНТК «Микрохирургия глаза» имени С.Н. Федорова). Для папы, со времен войны, только она до конца его жизни была авторитетом в медицине. Ее слово для него было законом, меня с братом он не признавал. Мама работала медработником во многих селах Володарского района и в самой Володаровке, в фельдшерских пунктах, детских стоматологических, хирургических, фтизиатрических отделениях больниц и поликлиник, была акушеркой в родильном доме и т.д.
Папа с мамой часто нас, троих детей, возили на мамину Родину — Башкирию на пароходах «Степан Здоровцев», «Карл Маркс», останавливаясь в волжских городах, в том числе Сталинграде, но не по магазинам нас водили, а знакомили с музеями и достопримечательностями. И, конечно, мы запомнили Дом Павлова. Тогда еще не было Мамаева Кургана.
После войны папа работал бухгалтером, окончил среднюю школу, кооперативный техникум. Работал председателем рыбкоопа. А потом, окончив Педагогический институт (исторический факультет), работал в районе директором Володарской школы-интерната. Ветеран труда с 40-летним стажем был настоящим, а не карьерным членом КПСС, настоящий большевик в хорошем смысле этого слова.
Очень трепетно родители вспоминали только им одним известные фронтовые годы, однополчан. Помнили их имена, фамилии. У них в военном эвакогоспитале № 1217, где они и познакомились, находились в большинстве своем молодые, физически здоровые ребята, у которых на полях сражений сносило черепа, части лица. Они переносили по 5, а порой до 20 операций для восстановления лица.
В промежутках между операциями раненые и сотрудники госпиталя работали. Не сидели, сложа руки. Ходячие раненые работали по своим специальностям: столярами, электриками, шофёрами, бухгалтерами, а папа — писарем для оформления документов. Он был весьма грамотным и обладал великолепным почерком. Медицинские работники госпиталя после выполнения своих должностных обязанностей, в перерывах, вязали носки, варежки, вышивали, штопали, сами пилили дрова и т.д. Во время дежурства тогда не спали (как, к сожалению, сейчас во многих стационарах). Тогда все себя кормили, сажали овощи.
В госпитале была и самодеятельность. Кто-то пел, кто-то играл на инструментах: баяне, аккордеоне, гитаре (мама тоже играла), мандолине (папа чудесно играл на слух без музыкального образования). Они все делали сами: работали, лечили, веселились, поднимали себе дух и настроение.
Люди того времени были одержимы Победой. Это был особый народ тех времен. Мы же все видим фильмы о войне. Были слезы, горести, беды, печали и радости! У мамы с папой всегда были слезы на глазах, когда они слушали и пели фронтовые песни. Мамочка наизусть читала стихотворение Симонова «Жди меня, и я вернусь…». Она хорошо и красиво пела. А как папочка играл на мандолине неаполитанские мелодии! Вы бы рыдали от избытка чувств. Впоследствии, в Володарской школе, где у них была художественная самодеятельность педагогического коллектива, они завоевывали призовые места.
Также мама с папой вспоминали и помощь Америки, когда к концу войны она решилась, наконец-то, поддержать нашу страну и стала присылать посылки, так называемую, гуманитарную помощь. Они вспоминали американские консервы, особенно, шпик из свинины (для раненных больных нужен был белок). Переодевались в гражданскую одежду, которую им раздавали. Маме перепали два красивых платья (белое и черное, я их помню), берет и кофточка, в них она зарегистрировалась с папой 17 октября 1945 года. Но это уже в конце войны. Демобилизовались в конце октября 1945 года, так как ожидалась Советско-японская война. Поэтому, на всякий случай, в районе Приморья держали наши части.
Мама с папой бесконечно могли вспоминать своих общих однополчан, коллег, случаи из жизни.
Помню два случая. В госпиталь поступил раненный в лицо боец. У него все туловище было обмотано тканью, вроде майки, с маленькими кармашками, типа патронташа. Он там хранил… ДЕНЬГИ. Хорошо это или плохо, об этом не могу судить. Палатные раненые ночью его размотали…, естественно на время, но у него помутился рассудок. Такова жизнь!
Другой случай: осенью 1945 года, как и все фронтовики, мама с папой возвращались после демобилизации в Астрахань в вагоне поезда со сквозным плацкартом (без перегородок). Папа вместе с другими фронтовиками играл в шахматы. Мама, лежа на нижней полке, увидела, что их фанерный чемодан (мы долго потом использовали этот чемодан) один «фронтовик» своим костылем стал выталкивать. Мама видит, как на ее глазах «уползает» этот чемодан, и окликнула папу. И ехавшие в вагоне фронтовики схватили вора. Как потом выяснилось, он оказался дезертиром, отрубившим себе пальцы рук и ног, чтобы не воевать. Позже выяснилось, что ранее с этого же поезда он сбросил какую-то девушку, отобрав у нее сумочку и часы, которые у него нашли. В то время за такое был трибунал. Так что хватало, конечно, всякого, люди были разные. Но больше хороших!
Участники войны никогда не кичились тем, что воевали. Воспринимали все как должное. А уже потом просто вспоминали о том, что они прошли. И ра-бо-та-ли!
ДЕНЬ ПОБЕДЫ для них был ВСЕ! Это были особые люди! Люди того поколения!
Я даже передать вам это не могу. А как они готовились к этому дню! У них были отдельные костюмы, на которые они крепили свои ордена и медали, предварительно очистив их мелом и бархаткой. Это были люди с большой буквы! Интернационалисты! Мама с папой разных национальностей (казах и татарка). И корни у них интернациональные. Казахи, татары, башкиры, русские, немцы, евреи, узбеки, белорусы, украинцы были у них в роду. Но, Слава Богу! Не ругались и «не дрались» ни по вере, ни по национальности.
Мама с папой были замечательными родителями, дедушкой и бабушкой, скромными и порядочными людьми с большой душой. Мы, их дети, внуки и правнуки, очень гордимся ими и благодарны, что судьба подарила нам таких родных. Нам с ними повезло.
Спасибо Вам, наши фронтовики!
Фото
Документы
